— Мама, ты только не ругайся пожалуйста…
— Что случилось? — Екатерина Валерьевна напряглась.
— Мы, мы с Леной… Мы почти поженились.
— Что вы сделали?!
— Мама, ну я же попросил! Мы уже практически полгода вместе, а дружили до этого сколько… В общем, мы заявление подали, а через месяц свадьба, так что я тебе билеты куплю, прилетишь, вместе и отпразднуем!
— Ты с ума сошел, Антон?! У меня слов нет, сынок… Вам ведь только-только восемнадцать исполнилось!
— Да, да, я в курсе… Мне уже бежать надо, Лена ждет… Ты как в себя придешь, напиши. Люблю тебя.
Благо позади Екатерины Валерьевны стоял диван, иначе она упала бы прямо на пол. Схватившись за сердце, женщина начала причитать:
— Тошенька, Тошенька, сыночек мой любимый! Зачем ты это сделал? Я же тебя по-другому воспитывала, господи…
— Хозяйка, есть кто? Там кот соседский твоих гусей по всей деревне гоняет! Чего ты там причитаешь, Катька?
В гостиную, покачиваясь, как та утка, вошла полная женщина. Увидев схватившуюся за сердце подругу, она не на шутку испугалась.
— Катя, что такое? С Антохой что-то?
— Любка, ты представляешь! Мой сын женился на первой встречной!
— Господи! — перекрестилась Люба. — Он же у тебя парень добрый, да и умнее нас двоих будет! С чего это вдруг?
— Я не знаю, Люба… Уже год он в городе учится, хорошо все было, отличник. А тут на тебе: пару месяцев назад появилась какая-то Ленка. Сначала просто дружили, потом она его по клубам да барам давай таскать.
— Он тебе все рассказывает что-ли? — недоуменно уставилась на подругу Люба.
— Да я его с детства приучила не врать. Пусть правда горькая будет, но правда… Все боялась, как бы он в папашу своего нерадивого не пошел…
— Да уж, Женька твой тот еще был… Антоха, его, наверное, совсем не помнит?
— Откуда ему… Женя ушел через год после рождения сына. Да и поделом: нам с Антоном и без него хорошо было, как вдруг вырос мой сыночек. А теперь вот, получай сюрприз.
— Да уж… Совсем на него не похоже! — вдруг Люба прищурилась. — Может сглаз какой, а, Кать?
— Да ну тебя! Еще скажи, околдовала она его…
— Так давай проверим! Не потеряем ведь ничего.
Екатерина Валерьевна занервничала, но отчаяние взяло верх.
— Ладно, давай. Только я слышала, что гаданием беду накликать можно.
— Ну на себя накличем, не на Антоху же!
— Ладно… — выдохнула бедная мать. — Ничего мне для Антона не жалко, лишь бы помочь сыночку.
— Неси сюда кружку с теплой водой, да спички. Меня Верка, знахарка из соседней деревни, научила кое-чему.
Екатерина Валерьевна принесла кружку и спички. Люба зажгла спичку и давай что-то шептать, пока та горит. Как только огонь до половины доходит, бросает в воду. Так вторую, третью… Когда пятая спичка оказалась в воде, Люба вскрикнула.
— Есть!
— Что? Что там?
— А там, Катенька, порча! Да хорошо сделанная.
— Как же ты это поняла?
— Внутрь посмотри, — Люба подала женщине стакан. — Все спички потонули, одна на плаву осталась. И то не вся, головка тоже на дно ушла…
— Что делать будем? — тревожно посмотрела на подругу Екатерина Валерьевна.
— Ну если я правильно помню, нужно твоему сыну «глаза открыть».
— Как это? Он же в другом городе, больше тысячи километров!
— Да это выражение такое… Осталось дома какая-то дорогая Антохе вещица?
Екатерина Валерьевна призадумалась. Жили они с сыном небогато, игрушек и дорогих вещей у него точно не было. Самое важное парень увез в город, в общежитие.
— Вспомнила! — Екатерина Валерьевна побежала в детскую комнату сына.
Когда она вернулась, то в руках несла небольшую выцветшую тетрадь.
— Что это такое? Поди школьную тетрадку притащила… — улыбнулась Люба.
— Это его гербарии. Он эту тетрадку, как зеницу ока бережет! Я месяц назад выбросить хотела, но решила позвонить, вдруг не стоит трогать. Так он мне такой скандал закатил! Я теперь с этой тетради пылинку сдуваю.
— Хорошо, бумага отлично подойдет. А теперь садись, бери четыре спички и поджигай.
Екатерина Валерьевна начала выполнять указания подруги.
— Все, сделала.
— А теперь положи тетрадь на стол и рисуй спичками кресты: сверху, снизу, по бокам. Да приговаривай: «С глаз твоих пелену снимаю, очи родные открываю. Свои отдаю, твои забираю…»
Екатерина Валерьевна стала выводить рисунок. Ее руки чуть дрожали, то ли от нервов, то ли от таинства, которое они совершали с подругой прямо сейчас. Женщина не особо верила в подобное, но все равно прилагала все усилия, чтобы вытащить сына из «лап» этой Лены.
Когда женщина закончила, то вдруг почувствовала облегчение.
— Любка, я вроде ничего не сделала, а чувствую себя лучше… Может и правда поможет?
— Поможет, поможет. Только ты когда спать сегодня ляжешь, не пугайся: кошмары мерещиться будут. Это пелена спадать с его глаз будет, а на твои переходить.
— А если не приснится ничего?.. — тревожно спросила мать.
— Не сработало, значит. Может и нет там сглаза никакого, ошиблась я…
Ночью Екатерина Валерьевна долго ворочалась в кровати. Женщина никак не могла уснуть из-за слов, сказанных подругой. Антону она ничего писать не стала. Думала, парень сам встрепенется и позвонит, но это не произошло. В какой-то момент женщине показалось, что эту ночь она проведет без сна, и ничего не сработает. Но через пару часов тревожные мысли уступили место царству сновидений.
На утро женщина не могла вспомнить ничего о том, что ей приснилось. Ни эмоций, ни сюжетов. Расстроившись, Екатерина Валерьевна собралась наводить порядок в огороде, как вдруг услышала звонок в дверь.
— Здравствуйте!
На пороге стояла красивая высокая блондинка лет двадцати в длинной шубе и затемненных очках.
— З-здравствуйте… — засмущалась Екатерина Валерьевна. — А вам кого?
— Мне?! — захохотала девушка. — Мне вашего сына!
— Но Тоша в другом городе… А вы кто ему?
— Как кто, мама? Я его супруга!
Как только девушка произнесла эти слова, ее улыбка начала становиться все шире, шире… Мерзкий хохот заставил Екатерину Валерьевну заткнуть руками уши. Но в них все еще пробивался страшный голос незнакомки, повторяющий одно и тоже: «Мама, мама, мама…»
— Мама! Да проснись ты уже!
— Господи! — закричала Екатерина Валерьевна, увидев перед глазами сына.
— Мама, это просто сон. Все хорошо, это я…
— Но… Но как ты сюда попал? — пытаясь отдышаться, спросила мать.
— Ты запереть дом на ночь забыла. Мама, я… Я приехал извиниться. Никакой свадьбы не будет. Лена, она… Она вчера изменила мне прямо на девичнике.
— Подожди, но вы уже зарегистрировались, правильно?
— Нет, — парень уставился в пол. — Мы только заявление подали, через месяц можно было жениться, штамп ставить… — на глаза Антона навернулись слезы. — Прости, что соврал и… поступил как ребенок.
— Сыночек… — Екатерина Валерьевна обняла Антона. — Я тебя прощаю. Теперь все будет хорошо!
Она обнимала сына, а про себя думала, что есть, оказываются, еще чудеса на белом свете. Есть…