Не каждый может взять в жены девушку, беременную от другого. А Жора смог. Он столько раз рассказывал мне на работе о сыне, что я и не предполагала отсутствия между ними родства!
— Мой сын! Мой сынуля! Ванюшка мой! Мы уже сами кушаем ложечкой! А мы в одиннадцать месяцев пошли!
Жора обожал мальчика. При всяком удобном случае он показывал мне его видео и фотографии, а случаев для этого было предостаточно, потому что на работе Жора большую часть времени либо «пинал хомячка», либо ремонтировал задарма телефоны и ноутбуки знакомых (и не очень знакомых), либо не брезговал порубиться в компьютерные игры. Сказать к слову, в прямые обязанности Жоры входило совсем другое — он был нашим менеджером по продаже курсов английского и немецкого языков, а компания наша величала себя академией ин.яз.
Как и во всех подразделениях, штат нашего филиала состоял из трёх сотрудников: директора Виктории, замдиректора по учебной части (это я), и Жоры. Также с нами в команде были три преподавателя, но они не сидели в офисе, как мы, а лишь приходили на пары.
Директор Виктория частенько налетала с упрёками на Жору:
— Ты звонил сегодня по заявкам? Звонил?!
Жора чесал усыпанные последствиями постакне щеки, а свободной рукой игрался с карандашом, прокручивая его, как фокусник трость.
— Три звонка сделал. Два в яблочко, должны прийти на встречу.
— Почему три?! Я сейчас проверила : у тебя висит 120 заявок. 120, Жора! Ты обязан всех обзвонить!
Мы работали только по горячим звонкам, то есть кто-то оставлял на сайте или по звонку бота заявку, а Жора должен был перезвонить и обработать клиента.
— Зачем звонить всем? Это контрпродуктивно, — невозмутимо отвечал Жора, — я звоню только тем, кто настроен серьёзно.
— Жора, блин! Я уволю тебя к чертовой матери, слышишь?! Уже двадцатое число, нам не хватает десять договоров! — горячилась Вика, но почему-то не увольняла его, а запиралась у себя в кабинете и сама обзванивала потенциальных клиентов, чтобы выполнить план.
Отсутствие Виктории (у директоров тоже бывают выходные) Жора расценивал как возможность слинять пораньше.
— Ну, я пошёл, — говорил он мне и порывисто вставал.
— Уже? Но только 16 часов!
— Я свою работу сделал, что мне тут сидеть? Пока.
Впрочем, когда Вика была на рабочем месте, Жора также не стеснялся отпрашиваться. Он всегда выбирал для этого самый подходящий момент, когда Вика сидела, загруженная по самую макушку, и у неё даже не было времени, чтобы поднять на Жору глаза.
— Вик, ну я пойду? Всё сделал уже.
Виктория в этот момент выглядела так: щёки алые от напряжения, взгляд устремлён или в бумаги, или в мобильный, где она писала сообщения в чаты, а к уху её приложена трубка стационарного телефона и Вика говорит, говорит, говорит… На просьбу Жоры Вика морщится и отмахивается, и это следует понимать как «иди уже с глаз моих».
Нашему филиалу всего полгода. Вика открывала его с нуля. Несмотря на свою мягкость, терпеливость и доброту, Вика отличалась удивительной работоспособностью — наш филиал имел самые высокие показатели в регионе. Частенько бывало, что и в три часа ночи Вика строчила задания в чаты, а утром шла на работу полная сил и огня.
— Разве Жора не бесит тебя своей ленью? — спрашивала у неё я.
— Бесит, ещё как бесит! Порой удушить его готова!
— Так зачем ты держишь его?
— Он со мной с самого начала. И у него семья, ребёнок маленький, он их содержит… К тому же план он выполняет как ни крути.
— План выполняется наполовину благодаря тебе! Ты должна быть с ним твёрже, ты слишком мягкая со всеми, Вика!
— Ой, ладно уж, проехали. Давай работать.
Семья для Вики — это нечто неприкосновенное и святое, а в молодой семье Жоры каждую неделю случались конфликты. Вика не хотела, чтобы у Жоры были проблемы с женой из-за того, что она оставит его без работы. Вика и сама очень мечтала о семье и втором ребёнке, но, к сожалению, на личном фронте была тишина — Вика тщетно искала мужчину под стать себе, поднявшейся к тридцати годам высоко, намного выше, чем большинство её ровесников. Мне кажется, что Вика на любом поприще могла бы добиться успеха — она умная, адаптивная, талантливая… Хоть и слишком добрая порой.
Жора меня раздражал. Мы сидели рядом. Когда он занимался работой, то всё время мычал, сам не замечая того: «уу.. уу.. уу..». И бил ногой по ножке стола.
— Жора, перестань! — срывалась я.
— Что?
— Мычать! И стол колотить! Ты мешаешь мне!
— Извини, я не замечаю.
Через пять минут Жора опять начинал мычать. Да, он раздражал меня… Но одновременно и нравился — он был редким добряком. С какой любовью говорил о сыне! Не отказывал никому в помощи! Подвозил меня на работу, специально делая круг по всему городу, хотя до офиса ему проехать всего ничего — километра три по прямой. Но он наматывал лишние десять километров, чтобы подвезти меня. По дороге Жора каждый раз заводил разговор о том, что он скоро уволится.
— Зарплата слишком маленькая. Смешно просто. В прошлом месяце 65 тысяч… На прошлой работе у меня было не меньше, чем 150.
— Жор… Ты меня извини, но ты за целый день, бывает, ничего и не сделаешь…
— За такую зарплату пусть скажут спасибо, что я вообще сюда прихожу. Свой труд надо ценить.
— Ага, именно поэтому ты ремонтируешь бесплатно телефоны и ноуты всем подряд? Даже тёткам, которых второй раз в жизни видишь?
— Отказать неудобно. Да мне и не трудно, занимаю себя чем-то… Ой, а я показывал тебе фотки, где мой Ванюшка с котиком играет? Мы в гостях были на днях. Смотри какая милота.
Мальчик был очень хорошеньким, ему чуть больше годика. Я с удовольствием рассматривала фото. Нет, всё-таки Жора хороший парень. Лично я жить бы с таким разгильдяем не смогла и в душе понимала его жену, её истерики, их ссоры и прочее…
— Жора у нас, конечно, чудо в перьях. Но как бы он меня порой не раздражал, должна признать, что он отличный отец. Так любит сына! — поделилась я мыслями с Викой. — Вот бы он и на работе проявлял хоть толику того усердия, с которым растит малыша.
Вика как-то странно улыбнулась и прищурилась с хитринкой.
— А если я скажу, что это не его ребёнок?
— В смысле? Да ладно тебе! Он каждый день с такой нежностью показывает мне фотографии мальчика и рассказывает чему тот уже научился, и всё повторяет «мой сын! Мой сын!» Делится планами о будущем ребёнка…
— Ты только напрямую ничего у него не спрашивай, ладно? Он такой балабол, что скоро сам всё расскажет. Короче… Он её беременную взял замуж. Беременную от другого.
Я с любопытством навострила уши, приготовившись услышать историю в стиле мексиканского сериала, но всё оказалось слишком «по-нашему»: глупо, не смешно, не романтично, именно так, как бывает в жизни, а не в кино. Впрочем, это было очень даже в стиле Жоры, не имеющего в голове ни царя, ни Родины.
Он любил ту девушку ещё со школы. Звали её Маша. Маша не отвечала ему взаимностью, отшивала Жору довольно жестоко. Жизнь раскидала их по разным городам Подмосковья — в институте Маша вышла замуж и переехала с мужем в наш Подольск, а Жора остался в своём Одинцово. Когда Жоре исполнилось двадцать восемь лет, они встретились случайно в Москве… Маша была с округлившимся животом, по сроку месяцев шесть беременности. Жора пригласил её в кофейню, поболтали…
Маша была печальная и жаловалась на жизнь: муж бросил её на третьем месяце. Они не ладили последний год, ссора на ссоре. Беременность была незапланированной, но вначале супруги решили рожать, а потом случился очень сильный конфликт, в ходе которого выяснилось, что оба еле терпят друг друга. По обоюдному согласию подали на развод и развелись через месяц. Ситуация осложнялась и тем, что у них была совместная ипотека. Маша вынуждена была платить за неё сама, но муж обещал, что откажется от своих прав на недвижимость. Как жить дальше и как платить по ипотеке после родов Маша даже не представляла. А Жора смотрел на неё и понимал, что всю жизнь любил только её и любит до сих пор.
Они начали чаще встречаться и уже через две недели Жора предложил Маше свои руку и сердце, пообещав, что с ипотекой больше проблем не будет.
— И ребёнка я приму как своего, могу даже на себя записать, если твой бывший не окажется против.
У Жоры были собственные сбережения — чуть более полутора миллиона рублей. Он откладывал на свою квартиру.
Они быстренько расписались и стали жить у Маши. Свои полтора миллиона Жора вложил в Машину ипотеку, таким образом практически закрыв её — оставался долг в каких-то триста тысяч. И в этот момент нарисовался Машин бывший муж. Парень был под неприятным впечатлением от того, как удачно всё складывается в жизни Маши. И он добавил свою ложку дёгтя в её новый рай, заявив, что требует либо раздела имущества, либо Маша выплачивает ему миллион рублей и он официально отказывается от прав на квартиру. Маша ударилась в слёзы и истерики, а Жора поднапрягся ещё сильнее и через год выплатил её бывшему злосчастный миллион. К тому моменту в свидетельстве о рождении ребёнка значилось имя Жоры, а фирма, в которой он трудился, начала хиреть. Жора решил найти работу поближе к дому и таким образом оказался в академии под начальством Виктории. Первые три месяца после открытия академии было очень много договоров и Жора получал нехилые премии — ими он погасил остаток Машиной ипотеки. А потом расслабился: то ли силы иссякли, то ли несладкая семейная жизнь отнимала у Жоры слишком много ресурсов.
Раз в неделю Жора стабильно приезжал на работу мрачнее тучи. На мои вопросы «что случилось» отвечал, что с женой поссорился.
— Можно будет у тебя переночевать сегодня? Маша меня выгнала.
— Извини, я не одна живу…
— Ничего, съезжу к матери в Одинцово.
Маша то принимала его назад, то выгоняла снова… Жора совсем расклеился. На его столе скопились вышедшие из строя мобильные телефоны, а сам Жора с мрачным видом переустанавливал программы на чужом ноутбуке. Мне было жаль его. И обидно, что люди так к нему относятся, пользуются его добротой.
— Жора, прекращай чинить технику за бесплатно! Люди тобой пользуются, ты что — не понимаешь? Ты цены в ремонтных мастерских видел? Вот пусть туда и несут, совсем обнаглели.
Наконец мои дребезжания дошли до ушей Жоры. Как-то одна мамаша, которая дожидалась своего ребёнка после занятия, выложила с улыбкой свой телефон на стол Жоры. Она привыкла, что он ей всё ремонтирует.
— Камера не включается и разъём для заряда отходит после падения. Посмотришь, Жор?
— Не могу. Я работаю. На первом этаже мастерская, обратитесь туда, — холодно ответил Жора.
— Но там же платить надо! — возмутилась мамочка. — А ты бесплатно делаешь. Неужели трудно?
— Я в осадок выпала от такой наглости. Жора надулся, не найдя что ответить. Я видела, что он вот-вот сдастся, поэтому сказала:
— У Жоры сейчас работы много. Той работы, за которую ему платят. Он бесплатно больше ничего делать не будет, не так ли, Жор?
Жора покосился на меня с благодарностью.
— Так.
Вскоре Маша совсем выгнала Жору из дома. Он то снимал хостел на ночь, то мотался к матери… Говорил, что ему очень не хватает сына, видит его всего раз в неделю. Спустя месяц таких катаний Жора уволился. Он говорил, что нашёл отличную работу в Москве. По его просьбе Вика делала ему справки о том, что Жора хороший и перспективный работник. Он продержался там около месяца и ушёл — контора оказалась какой-то мутной. Потом была ещё работа на две недели, потом ещё одна с таким же сроком. Я была в курсе его мытарств, потому что Жора раз в неделю заезжал к нам на чай просто так. Он хотел вернуться, я видела это… Но его место уже занял другой человек.
— Как у тебя с Машей дела?
— Разводимся. Теперь уже точно.
— Мне жаль…
— Спасибо. А у вас тут всё путём?
— Да, работаем. Всё как всегда. А как же с сыном твоим теперь, Жор?
— С Ванюшкой? Маша подала на алименты. Меня в одну отличную фирму обещают устроить через две недели. Сейчас с деньгами, если честно, не очень… Я что спросить хотел… Ты не могла бы занять мне пятнадцать тысяч до четверга? Это на сына, на Ванюшку моего…
О том, что сын ему не родной, Жора мне так и не признался.