Котёнка нигде не было видно. Видать, затаился где-то в надежде, что старуха его не найдёт и не выбросит обратно под дождь. “Кис-кис-кис!” – обманчиво добрым голосом позвала бабка. Ни звука в ответ. Тогда она решила действовать хитростью…
— Мяу!
— Ну, чего орёте, оглашенные? Чай, не март! – прошамкала старуха, укоряя расшумевшихся на улице кошек, и тут же охнула: резко кольнуло с левой стороны.
Проглотила таблетку, подождала. Вроде отпустило.
— Видать, не сегодня, — сказала она вслух, просто чтобы услышать голос. В комнате давно уже поселилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов. – Это всё дождь проклятущий, с утра зарядил, вот и болит всё! Хорошо тебе, Сёма, сам прибрался, а меня тут мыкаться оставил!
Старуха уже давно жила одна. Старость подобралась незаметно, и вот уже даже поход в магазин превратился в испытание. Болела каждая косточка, каждая мышца, лестница стала бесконечно длинной, подъездная дверь – тяжёлой.
А ведь когда-то у неё была семья, муж, любимая дочурка… Семён умер в одночасье, молодым совсем. Врачи говорили – сердце. Дочка какое-то время жила с ней, потом привела жениха. Он-то и стал причиной разлада.
— Не пара он тебе, — говорила Александра. – Что это за работа – в кабаках на гитаре тренькать? По всему видать, прощелыга! И чтоб ноги его в моём доме не было!
Танюшка сперва доказывала что-то, плакала. А потом уехала с этим своим, как там его. Далеко, в Новосибирск. И больше не возвращалась. Видать, не нужна мать…
Одно остаётся – помирать.
Бабка Саша с кряхтением поднялась, сунула ноги в разношенные тапки и пошаркала к шкафу. Там, под бельём, хранился конверт со сбережениями.
Старуха иногда доставала их и пересчитывала. По её прикидкам, должно было хватить.
— Мяу! – снова услышала она совсем близко. Опираясь рукой на стену, дошла до балконной двери, с трудом опустила ручку, открыла.
Маленький рыжий котёнок забился в угол, под коробки, и выглядывал из убежища, дрожа всем телом.
Его картонное убежище не спасало от косых струй дождя, он вымок до последней шерстинки, и даже мяукать у него получалось с трудом. Сейчас он только разевал розовый рот и силился издать хоть звук.
— Ты как залез сюда, шкодник? – строго спросила старуха.
Третий этаж всё-таки… Неужто соседи подкинули? Там вроде девка молодая живёт, а от молодых старуха ничего хорошего не ждала.
Бабка шагнула под дождь, протянула к котёнку скрюченные артритом пальцы. Котёнок зашипел и пополз задом вглубь укрытия.
— Ах ты, вредитель мелкий! – выругалась старуха, ища взглядом веник, чтобы извлечь незваного гостя.
Котёнок не стал дожидаться, когда его изловят, и неожиданно сиганул прямо в комнату.
— Ты куда?! – ахнула бабка. – Ну, я тебе покажу! Куда ты подевался, паршивец мелкий?!
Котёнка нигде не было видно. Видать, затаился где-то в надежде, что старуха его не найдёт и не выбросит обратно под дождь.
— Кис-кис-кис! – обманчиво добрым голосом позвала бабка. Ни звука в ответ.
Тогда она решила действовать хитростью и легла на диван, рассчитывая, что наглый рыжик выглянет из своего укрытия, тут-то она его и схватит!
Прошла минута, другая. Оба ждали. Старуха укрылась пледом, ноги ее согрелись, боль не то что отступила, но притупилась, и она задремала…
Снилось хорошее. Муж снился, Сёмушка. Вот ведь, ростом невелик уродился, худенький, рыжий – а какая любовь между ними была! Бывало, прижмётся к ней, голову на плечо положит, и тепло им так, и хорошо!
— Что ж ты меня мыкаться-то оставил одну! — жалуется во сне бабка Саша. А он улыбается только и смотрит на неё, наглядеться не может!
…Сон закончился, но ощущение тепла осталось. Она осторожно приподнялась в подушках, опасаясь разбудить задремавшую боль.
Свернувшись калачиком, поверх пледа лежал котёнок. Первым желанием было изловчиться и схватить его за шкирку, но в последний момент она отвела руку.
Постоянная мозжащая боль отступила, не кусала колени, не выворачивала суставы. Она настолько свыклась с этой болью, что сейчас боялась даже шевельнуться, чтобы не спугнуть это блаженное состояние!
Однако котёнок, видимо, что-то почувствовал. Он распахнул круглые глазёнки, вскочил, готовясь сорваться с места и кинуться наутёк.
Старуха пошевелила пальцами. Найдёныш недоверчиво посмотрел на неё, потом подобрался и прыгнул на дразнящую руку. Скрюченные пальцы ухватили его за шкирку и потащили поближе к лицу.
Рыжик отчаянно барахтался и мяукал, но баба Саша держала крепко.
— Чей ты такой, глупость рыжая? – спросила она котишку. – Зачем ко мне забрался? Я ж помирать собралась, кто за тобой приглядит-то?
Котёнок жалобно мявкнул, и она ощутила, как сильно он дрожит, какой худенький, наверняка голодный.
В магазин она не выбиралась уже пару дней и сейчас пыталась сообразить, чем накормить нежданного гостя.
— Сиди тут, я сейчас, — она собралась с силами, встала с кровати и поплелась к соседке. Той самой, молодой, которую мысленно ругала недавно.
Соседка оказалась дома. Молоденькая, глазастая, в халатике, она удивлённо смотрела на бабу Сашу. Та мялась, не зная, как её зовут. Прежние соседи разъехались, а эта поселилась недавно, и повода для знакомства у них до этого дня не было.
— Это… — начала старуха, решив обойтись без антимоний. – Котик ко мне приблудился, рыженький. Не твой?
— Нет, — покачала головой соседка. – У меня взрослый кот, Барсик. Ленивый, даже на балконе не гуляет.
— Жаль, — надежда сплавить найдёныша таяла на глазах. – Голодный котёнок-то… А у меня всё кончилось, молока нет, а ноги не ходят. Ты б сходила в магазин, купила ему чего. Денег я дам.
— Схожу, конечно, только переоденусь, — соседка исчезла за дверью.
Старуха вернулась домой, посмотрела на котёнка, достала из шкафа заветный конверт. Вздохнула, вытащила одну купюру.
— Одни растраты с тобой! – посетовала она.
Котёнок не высказывал ни малейшего сожаления, поскольку преспокойно спал, свернувшись пушистым уютным клубочком.
— Ишь ты, спит себе и в ус не дует! Рыжий-то какой…
В дверь позвонили. Соседка переоделась в спортивный костюм, готовая к выходу. Баба Саша протянула ей деньги.
— Тут много! Может, вам чего-нибудь прихватить? Простите, не знаю вашего имени, — улыбнулась девушка.
— Александра я. Можешь звать баба Саша, — буркнула старуха, неохотно расставаясь с купюрой. Девушка стояла и ждала, и старуха неожиданно добавила: — Конфет купи. Грамм двести, только хороших, шоколадных, слышишь?
— Хорошо, баб Саш, — соседка не стала уточнять, каких именно, и быстрым шагом ринулась вниз по лестнице.
Старуха прошаркала на кухню, поставила чайник, достала красивую чашку и хорошую заварку, которую берегла на праздник.
— Мяу! – раздалось снизу.
Рыжик сидел у её ног и смотрел умильными глазами. А потом, расхрабрившись, потёрся об её ногу.
— Давай-ка без этого! – шумнула на него старуха. – Накормить накормлю, а потом выставлю, откуда пришёл!
Котишка замурчал, словно маленький трактор. Бабка представила, как отнесёт его во двор и оставит на улице, захлопнув подъездную дверь перед розовым носом. Отчего-то стало стыдно.
— Куда я тебя оставлю-то? – ворчала она, словно котёнок мог понять её слова. – Я ж не сегодня-завтра помру, с кем останешься, дурачок?
— Мур-р! – сказал котёнок и опять потёрся об её ногу. Ноги и вправду гудели куда как меньше. За окном распогодилось, и ей отчего-то расхотелось помирать.
— Ладно, авось пристрою тебя, — обнадёжила старуха котёнка и заварила чай…
Соседка оказалась быстрой на ноги, и уже через пятнадцать минут звонила в дверь, протягивая упаковку корма и пакет с конфетами.
— Куда ж так много? – ахнула старуха. – Мне ж его один раз покормить, потом… — что потом, она не знала. Объявления расклеить? Попросить в приют отвезти?
— Так это по акции! – соседка вручила ей сдачу. Получалось, что котёнок не сильно ввёл её в траты.
— Баб Саш, а давайте, я котёнка посмотрю? Бесплатно. Я в ветлечебнице работаю, — предложила соседка.
— Вот и взяла бы, отдала б в добрые руки, — обрадовалась старуха.
— А мне кажется, он и так в добрых руках, — ответила девушка. – Меня Марина зовут, кстати.
— Ну, погляди, что ль, — старуха уже много лет никого не пускала в дом, а тут обрадовалась, что не одной чаёвничать придётся.
Пока она доставала вторую чашку, Марина вертела в руках котёнка. Тот протестующе шипел, но уступал умелым рукам.
— Хороший котик, здоровенький, — вынесла вердикт девушка. – Только худой очень. И от глистов неплохо бы пролечить, он же уличный, мало ли. У меня есть, я дам, — предупредила она вопрос.
— Ладно, коли так, — баба Саша отхлебнула чай, откусила конфету и зажмурилась от удовольствия. – Ты пей чаёк-то! Хороший, хотя прежний, со слоном, лучше был не в пример!
Марина отхлебнула чай, оценивающе кивнула, а потом вдруг спросила:
— Бабушка Саша, а вы что, одна живёте? Или вас родня навещает?
— А тебе зачем? – подозрительно спросила старуха.
— Просто любопытно, — пожала плечами Марина. – Если одна, так я могла бы забегать за продуктами. Или доставку заказать можно. Хотите, научу?
— Не доверяю я всяким доставщикам, — проворчала бабка. – Времена пошли такие, никому верить нельзя!
Марина хотела что-то ответить, но тут из комнаты донёсся грохот. Обе едва не подскочили, бабка довольно-таки прытко засеменила к источнику шума.
Рыжий котёнок сидел на полке, вздыбив шерсть. Пол был усеян фотографиями, явно выпавшими из альбома.
— Ах ты, озорник! Уже бедокурит, ишь какой! – бабка погрозила котишке пальцем, но он и без того выглядел до смерти перепуганным.
— Ой, а это вы? – Марина подобрала фотографию, внимательно разглядывая её.
Старуха прищурилась, кивнула:
— Я и есть. Надо же, узнала.
— Конечно. А рядом с вами кто? – допытывалась девушка.
Старуха взяла фотографию в руки, погладила пальцем изображение вихрастого паренька.
— Сёмушка мой любимый… Недолго пожили. Рано ушёл, оставил нас с Танюшкой.
— У вас дочка есть? А где она? – Марина подняла ещё несколько фото.
— Да вот она, с косичками, — баба Саша указала на фото.
— Простите… А где она сейчас? Почему не навещает? Вы сказали, что одна живёте, — Марина смутилась.
Котёнок, решив, что наказывать не будут, спрыгнул на пол и принялся играть фотографиями.
— А вот кого я сейчас носом натыкаю? – пригрозила бабка. Рыжик чихнул. Видимо, не поверил.
— Поссорились мы сильно с дочкой, — неожиданно для себя сказала старуха. – Она уехала. Носа не кажет.
— Так помиритесь, — не сдавалась Марина.
— Где ж её найти-то? – развела руками старуха. – Потерялись мы с ней…
— Погодите! – встрепенулась Марина. – А интернет на что? Давайте поищем! Не может такого быть, чтоб в наше время кто-то потерялся!
Старуха не успела возразить, как соседка сбегала к себе и вернулась с телефоном.
— Как её зовут?
— Татьяна Семёновна Филиппова… По мужу – Кондратьева, — надо же, даже фамилия того гитариста вспомнилась!
— Лет ей сколько?
— Сорок пять было, седьмого числа, — пригорюнилась старуха.
Марина уткнулась в телефон и через минуту радостно провозгласила:
— Есть такая! В Новосибирске живёт! Давайте ей напишем!
— Да что ж я ей напишу, ежели она меня ненавидит? – развела руками Александра. – Обидела я её, крепко…
— Да помиритесь! – Марина не давала ей сказать ни слова, быстро набирая текст. Она онлайн! Пишет что-то!
Сердце у старухи застучало часто-часто, она присела на диван. Котёнок немедленно вспрыгнул ей на колени и начал урчать.
— Что там? – спросила она с трудом.
— Она сейчас позвонит! – вид у Марины был ликующим.
Телефон зазвонил. Старуха протянула руку и приложила его к уху.
— Мама! Это я, — услышала она голос дочери.
Старуха молчала, только сердце билось так, что было, наверное, слышно.
— Мама… Прости меня, — сказала её дочь за сотни километров отсюда. – Если сможешь…
— Это ты меня прости, доченька, — ответила старуха. – Дуру старую…Таких дел понаделала!
— Приезжай к нам, а? Давай я прямо сейчас билет закажу? – кричала в трубку её потерянная дочь.
— Сами приезжайте. С мужем… с детьми… — проговорила старуха. – Я не могу, у меня кот.
Проговорили ещё полчаса, потом она отдала телефон Марине.
— Видите, как всё просто! – сияла та.
— Да, — произнесла старуха. По щекам текли слёзы. Смотрела она почему-то не на Марину, а на котёнка.
— Сёмушка! Ты, что ли, там, на небесах, за меня вступился? – проговорила она.
— Мур-р-р, — отозвался котёнок.
— Сёмой будешь, — объявила старуха. — Видать, рано мне на тот свет собираться. На этом ещё дела есть.
Котёнок фыркнул. Он был совершенно с этим согласен.
Автор ЕЛЕНА МИРОНОВА